Святой Франциск Ассизский
|
В начале XIII века в итальянской провинции Умбрии раздалась "благая весть" любви, примирения и всепрощения, широкой волной пронесшаяся по всей Италии. В эпоху мрачного средневековья с его стремлением к грубому, земному, материальному благополучию, с упадком нравственности, среди всеобщего насилия, непримиримой вражды, кровавой борьбы человека с человеком, сословия с сословием, города с городом внезапно прозвучал призыв к братскому единению не только с людьми, но и со всей природой, раздались забытые евангельские слова: любите друг друга. Весной и молодостью повеяло на мир. Люди точно очнулись от тяжёлого сна и увидели, что на свете есть и солнце, и цветы, и радость, а не одна юдоль скорби и греха, мрачного отчаяния в ожидании Страшного Суда. Человек этот, принесший в мир "благую весть", был Франциск Ассизский.
Франциск родился в 1182 году в итальянском городе Ассизи. Сын богатого купца, он бурно и весело провёл первую молодость. Пылкий, расточительный и тщеславный, он был любимцем и вождём молодёжи, признанным "королём пиров". Кутежи и причуды его были притчей всего народа. Был первым щёголем, отличался необыкновенной изысканностью в одежде, пище и манерах и одновременно - отличался брезгливостью ко всему отвратительному, низкому и грубому.
Он часто помогал отцу в лавке. И вот однажды, занятый с одним из покупателей, он нетерпеливо отмахнулся от нищего, который просил милостыню "именем Господним", но потом спохватился и, охваченный чувством стыда и раскаяния, бросился вдогонку за нищим и щедро одарил его. Этот случай как бы послужил толчком к духовному пробуждению Франциска. В его душе начинается внутренняя работа, её охватывают неясные томления и искания.
Следующий случай помог Франциску приблизиться к осознанию своей будущей миссии. Выйдя однажды на церковную паперть и увидев нищих, ожидавших подаяния, Франциск внезапно понял духовный смысл нищенства как пути смирения и освобождения духа от самых тяжких оков - от самости. И тут же, обменявшись с нищим одеждой, он сам стал в их ряды и пробыл с ними весь день.
С этого времени роскошь перестаёт привлекать Франциска. Однажды, после продажи партии сукна в другом городе, Франциск все вырученные деньги отдал на восстановление одного из храмов. Отец, узнав об этом, пришёл в ярость и вызвал сына в суд. В ответ на все обвинения отца Франциск не только отдал все свои деньги, но и тут же снял с себя одежду и заявил: "Слушайте все! Был отцом моим доныне Пьетро Бернардоне, но вот, я отдал ему всё, что от него получил, и теперь уже могу сказать свободно: не отец, Пьетро Бернардоне, а Господь Небесный мне отец! К Господу иду я нищ и наг!" И получив от епископа простую одежду, Франциск отправился в соседний лес, весело распевая песни французских трубадуров, которые он любил и знал с детства.
Но ещё прежде Франциск должен был пройти ещё одно испытание. Были в то время люди, вызывавшие всеобщее отвращение и ужас, и потому ещё более жалкие, чем нищие, - прокажённые. Франциск сам признавался, что вид прокажённых был ему столь тягостен, что он не только отказывался смотреть на них, но прямо-таки не выносил их. И вот однажды Франциск ехал верхом на лошади и встретил на дороге прокажённого. Однако, испытав краткое оцепенение от ужаса, он тут же стремительно соскочил с коня, горячо обнял несчастного и отдал ему все бывшие у него деньги. Когда, немного отъехав, он оглянулся назад, то дорога была пуста…
Преодолев раз своё отвращение, Франциск не удовлетворился этим, а отправился в приют для прокажённых и длительное время оставался там, радостно ухаживая за больными и не боясь при этом заразиться от них. В Живой Этике даётся объяснение этому: "Братья Милосердия, не заражаясь, вступали в злейшие очаги чумы, ибо передавали сознание своё Христу бесповоротно и нераздельно. Такой обмен сознания создавал вспышки огня очищения непробиваемого" (Сердце, 582). Радостное чувство любви и милосердия к несчастным и страдающим людям, чувство братского единения со всем живым охватывает Франциска и он решает посвятить себя служению Богу и людям.
Покинув родительский дом, Франциск поселяется в шалаше возле восстановленной им часовни святой Девы в окрестностях Ассизи. Около трёх лет он ведёт жизнь нищего отшельника, питаясь подаянием и приводя в порядок обветшалые церкви в окрестностях города. Со всей страстностью и решимостью Франциск предался служению Богу. Постепенно к нему присоединяются и другие, которые, как и он, бросали богатство, привилегии, одевались в простые одежды и селились рядом с Франциском.
Он ещё не нашёл своего настоящего призвания. Оно открывается ему во время обедни при чтении 10-й главы Евангелия от Матфея, где Христос посылает своих учеников в мир со словами: "не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха". Услышав эти слова, Франциск с восторгом воскликнул: "Вот чего я хочу!" - снял с себя обувь, бросил посох и опоясался верёвкой. Слова Евангелия открыли ему настоящее его призвание: из нищего отшельника он становится проповедником, идёт к людям, призывая их к любви и покаянию, к исполнению забытых евангельских заповедей.
Проповедуя, Франциск не заботится о кафедре или закрытом помещении, не читает учёных, заранее составленных проповедей, отказывается и от принятого в церкви латинского языка. Его проповеди звучали на площадях и улицах, на понятном для всех разговорном итальянском языке и шли непосредственно от сердца, рождённые высоким божественным вдохновением и восторгом души. Со всех концов страны стекались к нему, чтобы послушать его проповеди.
Он проповедовал словами, идущими из глубин сердца, и примером своей жизни. Он пытался пробудить в людях сострадание и любовь, прекрасно сознавая, что только это пробуждение и было необходимо изнывавшему в страданиях миру. "Надо, уподобляясь Христу, больше делать, нежели учить, или, по крайней мере, делать и учить равно", - говорил Франциск.
Путь Франциска был путь к свободе. Если он окончил свою жизнь земную словами: "Господи, благодарю Тебя за то, что Ты дал мне умереть свободным от всего!", то начал он с поисков этого высокого состояния. Он, прежде всего, освободился от всякого земного окружения даже в самом буквальном смысле, скинув с себя одежду и уйдя на служение Богу и людям в одной, подпоясанной обрывком верёвки, власянице. Он стал воспевать прекрасную Даму-Бедность опять-таки потому, что она освобождала его от земной собственности. Сидя в темнице, он пел и радовался тому, что тело его в цепях, а душа на свободе.
 Свободна от закованного тела
Душа Франциска в упоеньи пела.
Его пример был необходим в эпоху извращённого стремления к роскоши и изобилию земных благ, так как эти завалы закрывали путь к духу, ко Христу.
"Между всеми дарами Духа Святого нет большего, чем победа человека над самим собою". Кто победил себя, тот и от других уже ничего не боится, тот радостен, потому что свободен.
Эта свобода открывает путь к любви. Может ли человек, привязанный к чему бы то ни было, возлюбить всё человечество, а тем более Бога?
Из любви к Богу проистекает любовь и к Его творениям. "Возлюби Господа всем сердцем твоим, всею душою твоею и всем помышлением твоим", - гласит первая заповедь Христа. Бога не абстрактного, а вездесущего. И тогда возможно исполнить и вторую заповедь - "и ближнего своего как самого себя".
Франциск видел Бога во всём и потому любил всё и всех. "Чудно было видеть, что и вся неразумная тварь понимала, как он любит её и жалеет". Пойманный зайчик прячется на груди его, как в самом верном убежище, и Франциск "ласкает его с материнской нежностью", потом отпускает на волю, но, вместо того, чтоб убежать, зайчик опять вскакивает к нему на руки и прячется у него на груди, и так несколько раз, пока, наконец, Франциск не велит отнести его в лес, чтобы там отпустить.
Сидя на фиговом дереве, около самой хижины-кельи Святого, кузнечик сладко пел. "Брат мой, Кузнечик, поди сюда!" - сказал однажды Блаженный, протянув к нему руку, и тот, спрыгнув тотчас же с дерева, сел к нему на ладонь. "Пой, брат мой, Кузнечик, хвали Творца!" - велит ему Франциск, и он запел, и Блаженный вместе с ним.
Эти меньшие братья понимали Франциска, как понимал медведь Преподобного Сергия. "Он слов не знал, но сердце зверя знало…" С тем же доверием приходил медведь и к Серафиму Саровскому. Так же слетались птицы к Жанне Д'Арк и клевали из её рук. Прямая линия любви есть кратчайшее расстояние между сердцами, как вверх, так и вниз, как к Творцу, так и к тварям. "Возлюби" - в этом слове - завет Христа и всех великих посланников Высших Миров. В этом слове - основа жизни, и только на ней и может устоять и человек, и планета.
Вспоминается, как перед кончиной Франциска, на исходе дня, когда он в окружении братьев лежал в полной тишине, вдруг над хижиной его послышалось пение множества жаворонков, которых Франциск особенно любил. И странно, и чудно было братьям слышать, как эти дневные птицы поют в ночных сумерках.
Никто не слышал его последнего вздоха, и только когда птицы вдруг замолкли, окружающие поняли, что он отошёл. Франциск заповедал людям радость. "Радоваться должны братья всегда", - сказано в Уставе его монастыря. У Франциска была мысль, что дьявол теряет власть над весёлыми людьми, тогда как человек "жалующийся, огорченный и печальный" сильно рискует стать добычей зла. Постоянная печаль нужна дьяволу: "ему самому и порождениям его надлежит печалиться, а нам всегда ликовать и радоваться о Господе", - призывал Франциск.
В основу жизни своей общины Франциск положил труд. Своё пропитание братья добывали работой. Франциск говорил: "Я хочу, чтобы все братья мои честно трудились, чтобы не быть в тягость людям и чтобы их сердце и язык не обретались в праздности; кто не знает ремесла, пусть выучится". Никто не смел пребывать в праздности в его присутствии, и сам он всё время работал и не позволял тратить драгоценного дара времени. Заработок за труд отдавался в общину. Принимать оплату в виде денег было категорически запрещено.
Учение Франциска вошло глубоко в жизнь Италии, в самые её сокровенные основы, в незримые глубины духа народа. Благодаря ему, обновились почти все формы, в каких воплощалась мысль средневековой Италии.
Святой Франциск принёс людям любовь и радость. Он вошёл в мир печали, а оставил его менее печальным.
|
|
|
